У закона о семейно-бытовом насилии оказалось как минимум два измерения.

Первое – это то, что с его принятием общество оказывается серьёзно расколотым на два лагеря по гендерному признаку. Вместе с защитой от семейных дебоширов появляется множество лазеек для использования закона в целях шантажа, отъёма имущества и клеветы с наступлением тяжёлых социальных последствий для пострадавших, которыми, и это понятно каждому, окажутся в основном мужчины, что создаёт почву для дискриминации по признаку пола.

Второе измерение – это то, что закон написан в русле понятийного аппарата так называемой Стамбульской конвенции, которую Россия не ратифицировала и, как получается, во исполнение которой этот закон и создаётся. После принятия закона конвенцию придётся ратифицировать, ибо он написан в её смысловой парадигме, а это означает автоматическую отмену путинского завоевания – закона о запрете пропаганды гомосексуализма и прочего содомизма.

Дело в том, что Стамбульская конвенция содержит скрытые установки по защите гендерных ролей, а это понятие, которое требует признания права человека самому по ходу жизни определять свой пол. Казалось бы, где семейно-бытовое насилие и где проблема защиты трансвеститов, гомосексуалистов и прочих лесбиянок. А тем не менее всё взаимосвязано: защита от семейного насилия требует терминов гендера.

А гендер, хочется это особо напомнить российским депутатам, – это не биологический пол, а социальная самоидентификация. В мире насчитывается два пола и аж 58 гендеров. Встаньте раз на эту почву – и вас неминуемо принесёт в либеральное правовое болото по защите прав на пропаганду гомосексуализма среди детей. А что? Чем не семья и не проблема защиты от насилия?

Стамбульская конвенция имеет прямое отношение к защите от семейного насилия, так как женщиной определяет не того, кто биологически является женщиной, а того, кто считает себя женщиной. То есть это уже легализация психиатрических патологий. Они принимаются как норма, и требование их лечить уже трактуется как насилие, от которого требуется защита. Содом и Гоморра в чистом виде.

Ибо, согласно конвенции, насилием считается не расстановка бытовых синяков под глазами, а намного более широкая трактовка термина: любая психологическая травма извращенцу, любое его осуждение или причинение душевного страдания. Сказал гею по-русски кто он – соответственно, причинил ему «душевные страдания», а это или штраф, или срок в случае рецидива. Это нашему обществу предлагает депутат Пушкина и прочие товарищи?

Под видом борьбы с предрассудками Стамбульская конвенция вламывается в вековые ролевые сценарии поведения мужчин и женщин. Закон о борьбе с семейно-бытовым насилием сам оказывается инструментом тяжелейшего психологического массового насилия. Он навязывает изменения стереотипных представлений о нормах поведения мужчин и женщин.

И если вы вздумаете сопротивляться, вы обвиняетесь в насилии и попадаете под уголовное преследование. Согласно этому закону, вы не сможете протестовать против того, чтобы из неблагополучной, но традиционной семьи не забрали девочку, например, трех лет и не отдали ее в семью двух престарелых … «геев». За это нам предлагает голосовать Пушкина?

Ибо, согласно конвенции, «стороны обеспечивают, чтобы культура, обычаи, религия, традиции и так называемые «соображения чести» не рассматривались в качестве оправдания каких-либо актов насилия… В том числе то, что поведение жертвы нарушило их». То есть соображения чести, традиций, нравственности, религиозных устоев уже взяты в кавычки и навязано их понимание как чего-то условного и относительного и даже уголовно наказуемого.

Теперь любая нравственная или религиозная проповедь будет вне закона – ибо каждую такую проповедь Бесы могут объявить насилием над собой.

Любое замечание – это причинение нравственного страдания. Это психологическое насилие. Есть ещё экономическое насилие – к примеру, не дать денег на наркотики. Причём конвенция запрещает примирение сторон: даже если люди и помирятся, обвиняемый всё равно будет посажен.

А чтобы такого не произошло, конвенция требует с детского сада учить детей «правильному» поведению.

«Стороны предпринимают… необходимые шаги по включению педагогического материала по таким вопросам, как… нестереотипные гендерные роли, … насилие по гендерному признаку,… адаптированного к развивающимся способностям учащихся… на всех уровнях образования».

Если закон о семейно-бытовом насилии будет принят, начнётся правоприменительная практика. А она будет расширяться далеко за пределы семейных дебошей по пьяной лавочке.

Не для того этот закон продавливается сейчас, чтобы защитить бедных малюток и их затюканных мамаш от бесноватых отцов, блудливых отчимов, нетрезвых мужей и ревнивых сожителей. Это всё только повод, отмычка к сейфу. После его отмыкания из него будут вынесены главные ценности. Те, что пока ещё сохраняют институт семьи – последний не рухнувший под нажимом либералов социальный бастион.

И это понятно. Где ещё плодится человек? В семье. В результате чего? В результате отношений между мужчиной и женщиной. И если тут хорошенько покопаться и всё перестроить, то через два поколения гарантированно начнётся процесс сокращения поголовья человечества. Сам, без войн и концлагерей – это дорого и вызывает возмущение. А вот если взорвать мышление изнутри, то всё произойдёт само собой.

Владимир Путин своей позицией по защите ценностей и запрету на гей-пропаганду и прочего содомизма снискал ненависть либерального мирового сообщества и признание в России. Его за это уважают в странах, противостоящих либеральному безумию, и там, где безумие победило, а противостояние загнано в подполье. Собственно, тут возник некий путинский консенсус. Подобный крымскому. Таких консенсусов в обществе не так уж много, и стоит ими дорожить.

Однако глава Совета Федерации Валентина Матвиенко, бывший комсомольский функционер и партийный работник, а также некая Оксана Пушкина, депутат партии власти «Единая Россия», стали инициаторами принятия этого закона, который влечёт за собой такие последствия. И «Единая Россия» поспешила заявить, что поддерживает эту инициативу.

Дискуссия мгновенно ушла в сторону обсуждения деталей: на какое расстояние можно разрешить дебоширам приближаться к обиженным ими пострадавшим, кто будет выносить такие решения, как защищаться от злоупотреблений и так далее. Все эти жидкие деревья должны заслонить лес идущих следом глобальных последствий смысловой матрицы Стамбульской конвенции – которая сразу возникнет после принятия этого закона.

Спрашивается – кто это придумал и зачем Матвиенко подрывает курс Путина? Она вовсе не вольный стрелок, делающий что вздумается и когда вздумается. Это старый член номенклатуры, колеблющийся всегда только вместе с линией партии. И если КПСС однажды последовательно сломала и уничтожила СССР, то почему ЕР не может повторить на бис такой же номер с нынешней Россией? Какой Заратустра ей это не позволит?

Наша политическая элита – это густое варево циничных притворщиков, гениальных лицемеров, алчных трусов и двуликих янусов. Очередной единоросс недавно убежал на жительство в Германию, рассказывая теперь, как он «вдруг» прозрел, а прежде заблуждался – это в ответ на вопросы о его былой патриотической риторике. Недаром Путин на крайнем съезде «Единой России» предупреждал об опасности засилья в партии карьеристов, способных, как говорят в Одессе, «за $100 продать маму, папу и Родину».

Не они ли сейчас бросились поддерживать и проталкивать скандальный закон, по сути, бьющий Путину в спину и разрушающий один из базовых путинских бастионов консенсуса?

«Ищи, кому выгодно» — говорит старая римская мудрость.

 Тех, кому выгодно предать Россию и Путина, – легион.

С горбачёвских времён они облепили власть и ведут свои тайные переговоры с Западом за спиной всякого, кто захочет вырвать Россию из цепких лап глобального либерализма. Не их ли очередную затею мы сейчас наблюдаем в виде так называемого закона о семейно-бытовом насилии? И кто потом будет нам рассказывать, что они хотели как лучше, только почему-то опять получилось как всегда?

Источник
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /